Энергичный Риголетто
Смех зрителей, возможно, был свидетельством электризующего Риголетто Дэниела Скофилда. Он не бормочущий, старый, деформированный шут. Он может быть клоуном, но из тех, которые вызывают кошмары у маленьких детей. Он тревожен отчасти из-за тонкого изображения уродства Риголетто. Есть только жест горба и чуть более заметная хромота. Помимо этого, Риголетто часто казался крепким и даже молодым. Скофилд создает впечатление, что нахождение на грани нормальности заставляет его гораздо больше осознавать себя как аутсайдера и тем более стремиться сохранить свою честь.
Риголетто не пресмыкается. Даже когда он просит придворного Марулло пожалеть его, он не сгибается и не кланяется, а стоит лицом к лицу со своим начальником. Скофилд не чередует свое пение между отцом и шутом, между жертвой и злодеем. Его Риголетто последовательно исследует какую-то версию гнева, но никогда не за счет предполагаемого достоинства. Скофилд допускает изредка хрюкать, но обычно в конце фразы, чтобы это не мешало вокальной ясности. Его голос богато затенен. В более темные моменты он напомнил мне Ренато Брусона. Он растягивал некоторые фразы медленно и густо, словно разрывая смолу.
В то время как Верди симпатизировал Риголетто, эта постановка предполагает более зловещий характер. Успешное, правдоподобное, тревожное злодейство интерпретации Скофилда сделало Герцога Митчелла еще более симпатичным. - Opera Wire
